В 1996 г. в Москве на базе Росстройэкспо проходила выставка и конференция «Архитектура и религия». Среди участников выставки был Алексей Афанасьевич Синельников, который у стенда Московской Митрополии РПСЦ представлял разработанный им для общины г. Барнаула проект храма Покрова Пресвятой Богородицы.
Рассказ об этом событии, а также о взаимодействии архитектурного и религиозного начал и отечественной традиции возведения храмов со слов старообрядческого архитектора был напечатан в одной из светских газет.
Дорога к храму будет всегда
Неоднозначное мнение вызывает у некоторых москвичей и россиян строительство храма Христа Спасителя в Москве. А наиболее ярые противники выступают не только против его возрождения, но и всего храмового строительства в России. Статья в «Независимой газете» от 17.12.96 г. Г. Ревзина «Чтоб больше храмов, хороших и одинаковых» тому подтверждение. Уже в самом ее названии звучит неприятие отечественной культовой архитектуры. Автор статьи на дух не переносит и пытается убедить читателей, что «стиль Тона отвратителен. Из того, что храм восстановили, обратного не следует — каким он был, таким и остался. Он создан для того, чтобы тупо подавлять размером и пленять мелким декором» (проект храма Христа Спасителя составлен архитектором Константином Тоном — прим. ред.), «Храм Христа Спасителя — это фигура трусости» и т. д. А те архитекторы, кто следует традициям, якобы занимаются ненужным делом. Среди них назван и Алексей Синельников, архитектор-старообрядец, с которым довелось беседовать на выставке «Архитектура и религия», проходившей на Фрунзенской набережной, 30. Эта встреча не выходит у меня из головы, будоражит память, а перед глазами стоит стенд, подготовленный Митрополией Русской Православной Старообрядческой Церкви. Забегая вперед, скажу, что из 150 представленных на выставке работ старообрядческая митрополия Москвы и всея Руси за проектирование и строительство новых храмов и образцы церковного убранства в древнерусском стиле была удостоена диплома Минстроя России.
Чем же привлекал Алексей Синельников? Каким магнитом обладал и как мог часами беседовать с посетителями, не надоедать им? Пытаюсь разобраться в этом, осмыслить. Потом — «архитектура и религия», возможно ли такое соседство двух понятий? И при чем здесь религия? Алексей тем и притягивал к себе, что давал ответы на эти вопросы. Оказывается, взаимодействие религии и архитектуры не только возможно, но и необходимо, ибо от такого родства получаются прекрасные творения, если не сказать больше — шедевры! И ценность прошедшей выставки в том, что на ней по существу впервые были представлены материалы, объединяющие усилия служителей культа и церковных общин, архитекторов, строителей, а также тех, кто не остался в стороне от благородного процесса возрождения российской архитектуры. Возможно, именно это удручает Г. Ревзина.
Голос Алексея уносил в прошлое. Осматривая различные экспонаты, я не переставал удивляться и восхищаться, насколько изящны и привлекательны традиционные для культового зодчества России формы храмовых сооружений и их комплексов, сказочные часовни, монастыри, церкви, церковно-мемориальные и благотворительные ансамбли. Как жаль, что многие из них пока в чертежах, нет средств для строительства, но когда-то мы все-таки выберемся из нищенского состояния, будем больше созидать и украшать нашу жизнь. Эти строения могут быть выполнены с использованием новейших конструктивных разработок, самых современных технологий, стройматериалов и оборудования. И самое главное, пожалуй, что взаимодействие архитектуры и строительства с религией свидетельствует — это неотъемлемая часть нашей жизни.
Как важно нам всегда помнить традиции в отечественном зодчестве. Что в том плохого, что Москву украшали «сорок сороков», и разве может сегодня кто-то сказать, что Собор Василия Блаженного на Красной площади не нужен, и разве не привносят в облик нашей столицы особый колорит церквушки? Г. Ревзин другого мнения: «Вживание в эстетику русской традиции возможно только через авангардное мироощущение. В классической эстетике с ее представлениями о гармонии, пропорциях, совершенстве все это выглядит дикостью». Вот уж воистину — не верь глазам своим, когда подобное читаешь. Значит, опять долой традиции? Но ведь мы уже это проходили. Когда о них забывается, то появляются безвкусные коробки из стекла и бетона — ни уму ни сердцу. Сейчас архиважно об этом не забывать, когда Москва ежедневно преображается, приобретая лишь ей присущий облик столицы Российского государства!
Возможно, традиции, бережно сохраняемые старообрядческой церковью, тоже придутся ко двору. Опять же очень жаль, что не только многие люди, но и специалисты в градостроительстве, выросшие и воспитанные на атеистическом мракобесии, имеют смутное и, как правило, негативное понятие о старообрядцах. Поэтому позволю себе сказать и о них. Сегодня Русская Православная Старообрядческая церковь объединяет потомков и последователей тех православных христиан России, не принявших церковных реформ, насильственно насаждаемых патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем в середине XVII столетия. По этой причине церковь и носит название старообрядческой — ее членами являются старообрядцы или староверы, приверженцы христианских традиций X — XVII веков, восходящих к древнему византийскому православию.
Одна из бережно сохраняемых ими традиций — возведение храмов в стиле и духе древнерусского церковного зодчества. Старообрядцы прошли тернистый путь, поэтому историческая судьба этой традиции была непростой. В течение более чем двухсот лет, с середины XVII столетия по 1905 год, из-за гонений, которым старая вера подверглась со стороны Синода и государственных органов Российской империи, постройка полноценных старообрядческих храмов была невозможна. По существовавшим в те времена законам староверы имели право сооружать лишь молитвенные дома, лишенные «внешних оказательств православного храма», то есть алтарных выступов, куполов, колоколен и даже крестов на кровлях. Это глубоко несправедливое положение закончилось только после провозглашения в России веротерпимости в апреле 1905 года.
Старообрядцам было отпущено всего двенадцать лет свободы, до рокового в русской истории 1917 года. Но и это краткое время они использовали чрезвычайно активно, украсив и Москву, и другие российские города и веси великолепными храмами. Для создания их проектов привлекались крупные архитекторы того времени, такие, как Ф. О. Шехтель (церковь в городе Балаково Саратовской губернии), И. Е. Бондаренко (ряд церквей в Москве и Московской губернии), Ф. Ф. Горностаев (храм-колокольня на Рогожском кладбище в Москве), В. Д. Адамович (церкви близ ул. Остоженки и на улице Варгунихина гора в Москве) и ряд других. Не будучи старообрядцами сами, эти зодчие глубоко осознавали большое значение сохраненной, несмотря на столетия преследований, духовной и художественной культуры староверия, прониклись ею и ярко выразили ее в своих произведениях.
Немалую роль сыграли здесь и вкусы заказчиков упомянутых храмов — представителей виднейших старообрядческих купеческих фамилий — Морозовых, Рябушинских, Рахмановых, Новиковых и иных, чья успешная предпринимательская деятельность создавала материальную основу для строительства культовых сооружений.
И вот передо мной старообрядец Алексей Синельников. Он говорит:
- Если считать, что архитектура начинается там, где зодчий программирует состояние человека и профессиональными приемами создает не просто среду обитания, а мир чувственных переживаний, то храмовое строительство требует от архитектора гораздо большего. Храм должен участвовать в создании человеческого духа, умерщвляя низменные страсти, возводить человеческие помыслы к горнему, к нетленному. Войдя в церковь, человек должен войти в земное небо для беседы с Богом. Не представляю, как может дерзнуть проектировать такое святое место человек неверующий, ведь его порочность невольно останется в формах здания и сердцах тех, кто войдет сюда с полным доверия детским взглядом. Приступать к строительству храма как обители Бога необходимо через веру, покаяние и безграничную любовь к Богу и людям.
Алексей проживает в селе Старая Некрасовка Измаильского района Одесской области Украины. Он профессиональный зодчий, в 1972 году окончил архитектурный факультет Кишиневского политехнического института, работает преимущественно в духе историзма конца XIX — начала XX века, отдавая безусловное предпочтение древнерусским композициям, формам и элементам. Среди его наиболее значительных произведений — трапезная палата с зимней церковью в селе Старая Некрасовка (построена в 1993 году), проект нового комплекса зданий старообрядческой общины в городе Барнауле (окончен в 1995 году), проект церкви в селе Кислица Измаильского района)...
Нельзя не упомянуть еще одного архитектора, работы которого также были представлены на выставке. Это Александр Петрович Долнаков, живущий в Новосибирске, прихожанин местной старообрядческой общины. Александр окончил в 1972 году Казанский инженерно-строительный институт, имеет степень кандидата архитектуры и должность советника Российской академии архитектурных и строительных наук, член Союза архитекторов России. Он представил проекты новых староверческих храмов в городах Новосибирске, Ижевске, Саратове (проект реставрации старинного храма конца XIX — начала XX века), Перми и Нерюнгри. Их общей чертой является употребление художественных приемов, восходящих к традициям старомосковского зодчества середины XVII века, таких, как пятиглавие в завершении и шатровое окрытие колоколен.
После таких встреч укрепляешься во мнении, что Россия, выживая во все времена, и сегодня сможет выстоять, будет возрождаться не только благодаря подъему экономики, но и религии, подвижникам, не дающим умереть прекрасным традициям в русском зодчестве.
Автор: Семен Стефанович ПАРШИКОВ
Источник: «Тверская, 13» (официальная газета Правительства Москвы). №1 (2-6 января 1997 г.).
.
