Русская Православная Старообрядческая Церковь

  • Главная
  • Статьи
  • История
  • Общественно-политическая жизнь старообрядцев в начале XX в. (на примере сибирских белокриницких общин) – Н.А. Старухин

Общественно-политическая жизнь старообрядцев в начале XX в. (на примере сибирских белокриницких общин)

Участие старообрядцев в общественно-политической жизни России в начале XX в. всё больше привлекает внимание исследователей (1). Изменившийся в результате революционных событий 1905—1907 гг. курс законодательной политики государства по отношению к старообрядчеству не только существенным образом повлиял на общественную активность движения, но во многом подготовил процесс участия старообрядческих общин и в политических акциях последующего периода. Именно общественно-политическая жизнь становится одной из отличительных черт староверия начала века.

Проблема изучения старообрядческого движения в качестве общественно-политического уже имеет свою, достаточно устоявшуюся, традицию. По мнению Н.Н. Покровского, церковные споры XVII в. практически изначально имели острый политический характер (2). В дореволюционной историографии староверие получило разную оценку. Синодальными историками, как правило, подчёркивалась антигражданская, антигосударственная роль староверия. Если в XVIII в. с подачи идеологов официального православия старообрядцы считались «лютыми неприятелями» государственной власти, то позже старообрядчество оценивалось ими либо как «орудие враждебных России партий», либо как исключительно религиозное движение, не способное выдвигать из своей среды не только политических деятелей, но и адаптировать их идеи (3). Наиболее последовательно оценивается старообрядчество как движение социально-политическое историками демократического направления. А.П. Щапов, положив в основу изучения раскола дифференцированный подход, выделил в нём два начала — «церковное» и гражданское — «противогосударственное» (4). Старообрядчество историк оценивал как «многозначительный» народный протест, прикрываемый «мистико-апокалипсическим символизмом», направленный против петровских реформ, крепостничества, «иноземных» начал русской жизни, против «империи и правительства» (5). Концепция А.П. Щапова получила дальнейшее развитие в трудах А. С. Пругавина, В.В. Андреева и др. В.В. Андреев, в свою очередь, считал старообрядчество протестом земств против поглощения их прав центральной властью, с активной политической доминантой на отдельных этапах истории староверия (6). В то же время попытки отдельных деятелей демократического направления — А.И. Герцена, Н.П. Огарёва, В.В. Кельсиева — использовать староверов в борьбе с самодержавием, как известно, не увенчались успехом (7). Это ещё раз подтверждает многоплановость церковного конфликта второй половины XVII в. Отметим, что в условиях жесточайших преследований в самом старообрядчестве с момента его идеологического становления получает развитие идея об антихристовой сущности государственной власти. По справедливому выводу Н.С. Гурьяновой, указанная идея послужила для создания ряда своеобразных «политических» концепций староверов, получивших разную степень реализации в их общественной жизни XVII— XVIII вв. (8).

Одна из первых попыток белокриницких старообрядцев заявить о себе на политическом поприще была предпринята на VI Всероссийском съезде в Нижнем Новгороде в августе 1905 г. На съезде планировалось обсудить положение старообрядцев после выхода известного императорского указа 17 апреля 1905 г. о началах веротерпимости. Вопрос был исключён из программы съезда по требованию нижегородского губернатора, но после съезда делегаты на «частном собрании» обсудили его и приняли развёрнутую политическую программу. В опубликованных только через год материалах собрания содержалась довольно жёсткая оценка правительственного курса реформ, их непоследовательность. Заканчивался опубликованный документ призывом к старообрядцам всех согласий к объединению на борьбу за «право» и свободу совести, требованиями проведения правительством широкого круга социально-экономических и политических реформ (9).

Политизация жизни, процесс массового образования партий в стране после 1905 г. так или иначе затронул староверие. Происходит координация идеологии, ведущие согласия в силу ряда причин вырабатывают свою политическую позицию, своё отношение к тому или иному партийному движению. В идеологии, как можно заметить в отдельных серьёзных работах и публикациях, прослеживается определённая связь с ранним славянофильством и почвенничеством (10). Отстаивая организационную и идейную самобытность, лидеры белокриницких общин подчёркнуто пытаются дистанцироваться как от «левых», так и «правых» партий. В одном из нижегородских белокриницких журналов за 1906 г., выражавшем в тот период интересы столичных белокриницких общин в целом, был сделан подробный разбор партийных программ правых, черносотенных партий. Автор статьи В.Е. Вольский, скорее всего, связанный с торгово-промышленным капиталом, определял старообрядчество как организацию «религиозно-церковную», члены которой не могли принимать участия ни в партийной деятельности, ни в политической борьбе, поскольку старообрядчество включало в себя различные элементы «умственного и социально-экономического положения». Тем не менее, автор не отрицал возможности отдельных старообрядцев как представителей определённых групп или классов отстаивать свои экономические интересы, если это не противоречило «сущности религии» (11). Старообрядческое духовенство — «клир», по мнению В.Е. Вольского, однозначно должен был быть беспартийным (12).

На прошедшем с 30 января по 1 февраля 1912 г. Всероссийском съезде старообрядцев видный представитель московской буржуазии и общественный деятель белокриницких П.П. Рябушинский справедливо указывал на разноплановый партийный состав в старообрядческой среде. Как известно, самому П.П. Рябушинскому принадлежала ведущая роль в организации одной из крупнейших партий делового мира — торгово-промышленной, созданной в 1905 г. Деятельное участие П.П. Рябушинский принимал и в умеренно-прогрессивной партии, созданной в то же время (13). Известно, что в III и IV Государственные Думы депутаты-старообрядцы входили от разных партий (14). Отмеченные положения подтверждают выводы историографии советского периода о социальной неоднородности староверия, борьбы в нём разных группировок. Указывают они и на противоречия между духовенством и мирянами на рубеже XIX—XX вв., связанные, прежде всего, с созданием массовых общественных организаций в белокриницком согласии и ведущей роли в них мирян.

Съезд старообрядцев Томско-Алтайской епархии. Барнаул, 1911
Съезд старообрядцев Томско-Алтайской епархии. Барнаул. 10-12 июня 1911 г. Фото sibstarover.ru

Новый этап в политической деятельности старообрядческих общин связан с революционными событиями 1917 г. 5 марта 1917 г. в Политехническом музее московские старообрядцы проведут «политическое» собрание, в котором скоординируют свою позицию после совершившегося «государственного переворота». Ведущая роль на собрании принадлежала деятелям белокриницкого согласия (15). Говорилось, что над монархическим режимом, «душившим всё живое», «свершился справедливый суд Божий». Легитимным признавалось новое правительство — созданное «народной волей». Собрание московских старообрядцев санкционировало создание политических организаций в старообрядчестве, хотя и оговорилось, что принять участие в них можно в частном порядке, как «живым членам государственного организма» (16). По мнению участников собрания, именно революционная смена власти подтолкнула староверов к политической деятельности и «строительству государственной жизни». Развитие государственной жизни не просто добровольное желание староверов, но, как отмечается в источнике, — их «священный долг». 14 марта на очередном организационном совещании московские староверы — поморцы, беглопоповцы и представители белокриницкого согласия — обсудили вопрос о государственной форме правления. На этом же совещании для разработки политической программы старообрядцев был избран Исполнительный комитет представителями белокриницкого, беглопоповского и поморского согласий. Вскоре Исполнительным комитетом была подготовлена «Политическая программа старообрядцев всех согласий», одобренная прошедшими в мае того же года поморскими и белокриницкими всероссийскими съездами. Программа включала 9 вопросов: о форме государственного правления, территориальной целостности России, отношении к войне, подготовке к Учредительному собранию, уравнении в правах всех вероисповеданий, просвещении и образовании, земле, о конфискованном у старообрядцев в разное время имуществе (последний вопрос остаётся актуальным для белокриницких общин и в последнее время). Показателен, с точки зрения внутренних, идейных установок староверов, вопрос о форме государственного правления, включённый первым пунктом в программу. В частности, в нём говорилось, что народ должен сам избирать своё правительство, верховный представитель власти обязательно должен быть «представителем христианского исповедания». Не менее интересна и показательна ссылка на подобный порядок управления «в старину» в Новгороде. Обязательным требованием для выбираемых в Учредительное собрание депутатов-старообрядцев являлось знакомство не только с нуждами самих старообрядцев, но и «общегосударственными вопросами». Для решения земельного вопроса предлагалось создание государственного земельного фонда, образованного за счёт «отчуждения» государственных, удельных, бывших кабинетских и жалованных, церковных и монастырских земель (последним предлагалось оставить такое количество земли, какое монахи могли бы обработать своим личным трудом). Конфискации не должны были подлежать земли крестьян и крестьянских обществ, приобретённые через Крестьянский банк или другие «кредитные учреждения». Земли крупных землевладельцев должны были отчуждаться «по справедливой» (не рыночной) цене. Кроме того, в программе высказывалась поддержка Временному правительству, необходимость ведения войны «до победного конца» и т.д. (17). Статус «политических» получили 18-й и 19-й съезды — последние всероссийские съезды в белокриницком согласии, состоявшиеся в мае и августе 1917 г. В пространной речи на 19-м съезде — «совещании» П.П. Рябушинский призвал «общими усилиями положить предел блужданиям власти и всего народа» (18). Как говорилось выше, предполагалось создание центральных выборных органов, координирующих политическую деятельность старообрядцев. После октября 1917 г. их деятельность будет перенесена в региональные старообрядческие центры.

Своё влияние события в центре страны оказали и на сибирские старообрядческие общины. Уже 5 марта 1917 г. с амвона в поддержку Временного правительства выступит настоятель томской белокриницкой церкви о. Трифон Сухов, будущий епископ Томско-Алтайской епархии (18).

Епископ Тихон (Сухов) Томско-Алтайский
Епископ Томско-Алтайский Тихон (Сухов)

16 марта в Барнауле состоялся съезд благочинных (старших) священников Томско-Алтайской епархии, на котором решили обратиться ко всем священникам епархии с «разъяснением» о создавшемся положении. Епархиальное духовенство должно было разъяснять прихожанам, чтобы они «... соблюдали спокойствие, подчиняясь безпрекословно Временному Правительству, помогая ему во всем на благо Родины» (19). Рекомендовалось, чтобы на предполагаемых выборах прихожане отдавали свои голоса «народному правительству», «за образ правления демократической республики» (20). Для Сибири, со своей спецификой, характерна также полемика, борьба за умы между старообрядческими лидерами и представителями различных, прежде всего, радикальных партий. Известно, что членом «Союза русского народа» был первый председатель церковного совета Новониколаевской белокриницкой общины купец К.А. Поляков (21). Достаточным влиянием в Новониколаевске пользовался член местной белокриницкой общины Т.А. Чернышев, близкий по взглядам к известному столичному апологетическому писателю и общественному деятелю Ф.Е. Мельникову (22). Но наибольшее влияние среди крестьянского, и, видимо, старообрядческого населения в Сибири в этот период имели эсеры (23). Частично перипетии этой борьбы нашли отражение и в столичной старообрядческой прессе (24).

Купец Тарас Антонович Чернышёв
Тарас Антонович Чернышёв (1870 — 1936). Фото sibstarover.ru

Один из активных общественных деятелей Томско-Алтайской белокриницкой епархии о. Даниил Суворов был вынужден публично возражать члену исполнительного комитета Барнаульского уездного совета крестьянских депутатов А. Шапошникову в связи с опубликованной последним в одной из местных газет информации о якобы имевших место фактах полного принятия эсеровской программы на сибирских крестьянских съездах. О. Даниил писал, что, например, на Алтае (Барнаульский и Бийский уезды) о партии эсеров в большинстве сёл «совершенно не знают». Принципиальные расхождения о. Даниилу виделись и в программах деятельности старообрядцев и эсеровской партии, дававшей крестьянству, по его мнению, лишь «обманные обещания». О. Даниил аргументировал свою точку зрения тем, что старообрядчество «не создает широковещательных программ», «идет тихо, но упорно, по пути мирного преуспения»; что «лучше не обещать, нежели обещавши не дать, а так и будет с социалистами-революционерами и их черновской программой» (25).

Одной из серьёзных политических акций этого периода стал прошедший в Барнауле 20 — 24 июля 1917 г. краевой съезд старообрядцев белокриницкого, часовенного, поморского согласий, беглопоповцев. Инициатором проведения съезда выступила Барнаульская белокриницкая община (26). Несмотря на противоречия, характерные для крестьянских съездов, проходивших в этот период, представители старообрядческих обществ приняли решения по вопросам о государственном строе, отношении к войне, земле, «займе свободы». Один из основных вопросов съезда — предстоящие выборы в Учредительное собрание (27).

Попытки занять своё место сибирскими старообрядцами в общественно-политической жизни страны наблюдаются в 1918—1919 гг. После прихода к власти большевиков одним из основных пунктов общественно-политической деятельности старообрядчества становится Барнаул — крупнейший центр сибирского старообрядчества. В решениях съездов, безусловно, прослеживается влияние разработанных политических программ московских старообрядцев. К примеру, прошедший в сентябре 1918 г. барнаульский белокриницкий епархиальный съезд, заслушав доклад перебравшегося к этому времени из Москвы в Барнаул и ставшего членом Сибирской Областной Думы Ф.Е. Мельникова, принял резолюцию с уже известными лозунгами: о «возрождении великой неделимой и независимой России»; содействии «доведения» войны с Германией «до победоносного конца» (28). Декларировалась полная поддержка Думы, но с условием — действия её не должны были противоречить двум первым пунктам резолюции. Объявлялось о начале работы к предстоящим выборам во всероссийские и «всесибирские» учредительные собрания, для чего организаторы съезда сформировали и центральный исполнительный орган старообрядцев всех согласий. Для более успешной работы разработали и приняли положение о «Политическом объединении сибирских старообрядцев всех согласий» (29). Надо сказать, что инициативы барнаульской белокриницкой общины распространяются и на соседние губернии. Прошедший в декабре 1918 г. в с. Окунево Тобольской губернии съезд «старообрядцев всех согласий» признал барнаульский исполнительный комитет центральным органом «всех сибирских староверов». Съезд избрал исполнительный комитет, разработал «Положение политического объединения старообрядчества всех согласий Тобольской губернии» (30).

В это же время в белокриницком согласии делаются попытки законодательно пересмотреть и закрепить положение старообрядческой церкви — что не удалось сделать до революции. В июне 1919 г. на епархиальном съезде в Барнауле принимается «Временное положение о древлеправославной церкви». В документе делается попытка изменить наименование церкви с навязанного властями «Белокриницкая иерархия», на «Древлеправославная» (последнее, как считали организаторы съезда, более отвечала «духу» старообрядчества). В законопроекте много внимания уделяется проблеме взаимоотношения между церковью и государственной властью — чётко прослеживается стремление сохранить независимость старообрядческой церковной организации от любого вмешательства властей. Особенностью этого периода является рассмотрение проблем, связанных с объединением старообрядчества, и «культурно-просветительских» вопросов, необходимых, как считали лидеры съезда, для национального возрождения России (31). В указанный период, как и во всякую переломную эпоху, старообрядческая идеология, в том числе в белокриницком согласии, приобретает традиционную эсхатологическую окраску (32). Подобный процесс литературного творчества староверия продолжается на рубеже 1920—1930-х годов, в последующие этапы российской истории, но это представляет собой отдельную тему исследования (33).

Общественно-политическая активность старообрядческих общин, санкционированная законодательными актами и революционными событиями в начале XX в., во многом явилась следствием внутреннего развития старообрядчества. Общественно-политическая деятельность в разной степени затронула отдельные старообрядческие согласия, отдельных её представителей. В общественно-политических акциях, идеологии согласий, прежде всего, белокриницкого, достаточно последовательно прослеживается влияние торгово-промышленного капитала, прогрессивной старообрядческой интеллигенции, крестьянства; борьба традиционного мировоззрения и новых идейных установок староверия. Указанные процессы в очередной раз демонстрируют всю глубину и сложность церковного конфликта второй половины XVII столетия, в результате которого получило развитие старообрядчество.

Примечания

  • 1. Поздеева И. В. Русское старообрядчество и Москва в начале XX вв. // Мир старообрядчества. Вып.2. М., 1995. С.34—36; Кремлева И.А. Старообрядчество // Русские. М., 1997. С.721; Клюкина Ю.В. Старообрядцы и политические партии (1905—1917) // Проблемы истории России. Вып.5: На перекрёстках эпох и традиций: Сб. науч. тр. Екатеринбург, 2003. С.327—349; Селезнёв Ф. Старообрядческое купечество и политические партии // Старообрядец. 2007. №40. С.1, 15, 19.
  • 2. Покровский Н.Н. Пути изучения старообрядчества российскими исследователями // Археографический ежегодник за 1998 год. М., 1999. С.4.
  • 3. Смирнов П.С. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895. С.6.
  • 4. Щапов А.П. Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIII в. // Соч. в 3 т. СПб., 1906. Т.1. С.173.
  • 5. Там же.
  • 6. Андреев В.В. Раскол и его значение в русской народной русской истории: Исторический очерк. СПб., 1870. CV-VIII.
  • 7. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века. М., 1995. С.17.
  • 8. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С.60.
  • 9. Старообрядец. 1906. №6. С.694—717; №7. С.814—834; Клюкина Ю.В. Указ. соч. С.327; Селезнёв Ф. Указ. соч. С. 15.
  • 10. Кириллов И.А. Правда старой веры. М., 1916; Церковь. 1914. №5. С.110-111.
  • 11. Вольский В.Е. О поползновении некоторых партий на старообрядчество // Старообрядец. 1906. №10. С. 1158—1163.
  • 12. Там же. С. 1163.
  • 13. Партии российских промышленников и предпринимателей: Документы и материалы. 1905-1906 гг. М., 2004. С.14-17.
  • 14. Церковь. 1908. №16. С.555; Клюкина Ю.В. Указ. соч. C.331-332.
  • 15. Слово церкви. 1917. №10-11. С.197-198.
  • 16. Там же. С. 197.
  • 17. Там же. 1917. №23. С.418-419; Клюкина Ю.В. Указ. соч. С.333-334.
  • 18. Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. С.425.
  • 19. Слово церкви. 1917. №17. С.317.
  • 20. Там же. С.317-318
  • 21. Клюкина Ю.В. Указ. соч. С.346. Сн. 41; Скубневский В.А., Старцев А.В., Гончаров Ю.М. Предприниматели Алтая (1861-1917): Энциклопедия предпринимательства. Барнаул, 1996. С.80. В указанных работах К.А. Поляков ошибочно назван «старостой». Ср.: ГАНО. Ф.73. Оп.1. Д. 17. Л.10.
  • 22. Мельников Ф.Е. Указ. соч. С.477; Старообрядчество: Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. С. 167-168.
  • 23. Шиловский М.В. Вопросы государственного переустройства в деятельности крестьянских съездов в Сибири (март-декабрь 1917г.) // Сибирь в XVII-XX веках: демографические процессы и общественно-политическая мысль. Новосибирск, 2006. С. 115.
  • 24. Слово церкви. 1917. №43. С.712-713.
  • 25. Там же. С.713.
  • 26. ЦХАФ АК. Ф.135. Оп.1. Д.28. Л. 1-7.
  • 27. Шиловский М.В. Указ. соч. С. 113-116; Старухин Н.А. Белокриницкое согласие на Алтае: Барнаульская Крестовоздвиженская церковь // Старообрядчество: история и культура. Барнаул, 1999. С.97-98.
  • 28. Сибирский старообрядец. 1918. №1. С.7.
  • 29. Там же. С.8-9.
  • 30. Там же. 1919. №8. С.14-15.
  • 31. Там же. №13. С.1-6.
  • 32. Там же. №14. С 1-5; 1918. №1. С.6-8.
  • 33. Духовная литература староверов Востока России XVIII-XX вв. Новосибирск, 1999. С.12.

Автор: кандидат исторических наук, Николай Алексеевич Старухин.
Источник: Старообрядчество: история, культура, современность. Выпуск 13. М., 2009.


Telegram
Читайте «Алтайский старообрядец» в Телеграме и добавляйте в список источников Новости.
Комментарии
Старообрядчество в интернете