В Барнауле в воскресный день 3 декабря 2023 г., накануне праздника Введения во Храм Пресвятой Богородицы, состоялось выступление историка-генеалоговеда и краеведа, канд. ист. наук Бориса Васильевича Бабарыкина.
Исследователь провел первую часть из цикла лекций по историю старообрядчества на Алтае перед прихожанами Покровского храма. Рассказ ученого дополнялся показом карт и архивных документов на экране.
Ранее Б.В. Бабарыкин уже выступал в Покровской общине Барнаула на «Алтайских встречах» в 2018 году.
Культурно-цивилизационный фронтир Алтая: или как православные старообрядцы стали «пионерами поневоле»
Прошедший в минувшее воскресенье просветительный лекторий был посвящен вопросам заселения и освоения обширного региона, расположенного ныне в нескольких субъектах России и Казахстана. Информацию (сообщение) о некоторых результатах своих исследований по теме «Актуальные вопросы старообрядчества Юга Западной Сибири XVIII века. Записной раскол в истории горных заводов в XVIII веке» слушателям представил Борис Васильевич Бабарыкин, кандидат исторических наук, краевед-архивист, известный исследователь в области горнозаводского образования и истории старообрядчества на Алтае [1]. В рамках лектория Б.В. Бабарыкин прокомментировал несколько проблемных вопросов из обширного корпуса тем, связанных с историей старообрядчества на Алтае. Среди них:
- 1. Историографический обзор данной темы.
- 2. Причины появления старообрядчества в Сибири и на Алтае.
- 3. О правомерности использования по отношению к православным старообрядцам наименований с явной отрицательной коннотацией («кержаки», «раскольники», «записные старообрядцы», «двоедане» и пр.).
- 4. Статистические данные, касающиеся численности и распространения различных согласий старообрядчества на Алтае и сопредельных территорий (современные территории Кемеровской области, Республики Тува, Хакасии, Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан).
- 5. Межкультурная коммуникация православных христиан старообрядцев с коренным населением. Взаимоотношения с официальной властью, появившейся здесь позднее. Роль старообрядчества в освоении региона, в истории российского общества и сохранении русской культуры.
Как было отмечено Б. В. Бабарыкиным, история алтайского старообрядчества не относится к разряду вопросов тщательно изученных. Конечно, в трудах и изысканиях таких исследователей, как Н. Н. Покровский, Л. С. Дементьева, В. А. Липинская, Н. А. Старухин, И. В. Куприянова, В. Н. Ильин, К. Ю. Иванов, Ф. Ф. Болонев, Н. С. Мурашова рассмотрены самые разнообразные аспекты данной темы. Например, этнографический аспект этой темы освещен во множестве научных публикаций. Взаимоотношения государственной власти, официальной церкви со старообрядцами Томской губернии, Алтая в период с 1830 по 1930-е годы – подробно изучены В. Н. Ильиным, И. В. Куприяновой. Проводились полевые исследования старообрядчества [2, с. 5]. А вот более ранний период, относящийся к заселению, освоению территорий Алтая представлен и изучен фрагментарно [3]. Работы о первоначальном заселении старообрядцами Юга Западной Сибири и распространении православия не являются многочисленными. К ним можно отнести исследования Ю. С. Булыгина, В. А. Липинской. Но это исследования, которые носят локальный характер. Комплексной, системной, масштабной картины заселения, освоения юга Западной Сибири старообрядцами в ее ретроспективе (с XVII века) и динамике (по настоящее время) до сих пор нет ни в научном и краеведческом сообществах, ни тем более в любительско-публицистических изысканиях.
Борис Васильевич, держа в фокусе своего внимания вопросы заселения и освоения перечисленных территорий, акцентирует внимание на подтвержденном архивными документами историческом факте: этот регион с 1620-х годов заселялся и осваивался переселенцами из европейской части России. Начиная с 1660-х гг., этот процесс существенно активизировался: на Алтае стали появляться целые поселения людей, бежавших от конфронтационно-агрессивной религиозной политики [4], проводимой в европейской части страны. К сожалению, прессинг «властей предержащих» с драматичных [5, с. 391] времен начала церковного раскола, из которого «Россия вышла точно больная» (П. Флоренский) с разной степенью интенсивности осуществлялся на протяжении целых столетий [6]. Более того, как отмечает в своем диссертационном исследовании И. В. Куприянова, взятый в XVII веке вестернизационный курс продолжался во всей последующей истории России, «вплоть до сегодняшнего дня», поэтому «старообрядчество сформировалось и просуществовало в течение нескольких веков как оппозиция вестернизации: неумеренному, часто необоснованному заимствованию западноевропейских стандартов в экономике, политике, образовании и культуре» [7, с. 3].
Необходимо отметить, что успешность и масштабы миграции русских [8] (ввиду необходимости взаимодействовать с коренным населением она носила кросскультурный характер) были обусловлены рядом факторов. Во-первых, православным старообрядцам отступать было некуда: в те суровые времена сохранение своей религиозной идентичности в духовном и культурном вакууме трансграничья являлось более реальным, чем в европейской части России. Во-вторых, обживаемые территории были не только обширными, но и малозаселенными, являя собой открытый фронтир, идеально подходящий для достаточно свободного хозяйственно-экономического освоения. Поэтому тайные и явные переселения православных старообрядцев на Алтай, начатые в XVII веке, в XVIII–XIX веках продолжались, вынуждая их быть «пионерами поневоле». Переселенцам вполне удавалось сохранять свою культурную и религиозную идентичность в первоначальный период освоения региона ввиду того, что основные ее факторы (православное вероисповедание, язык и языковое сознание, письменная церковная и обрядовая традиция, русская культура, представление об общности исторического прошлого) являлись для них приоритетными и потому тщательно «блюлись», а какое бы то ни было административное давление практически отсутствовало. А взаимодействие с местным населением осуществлялось на более-менее паритетных началах, позволяя русским «пионерам» успешно осваивать новые территории, формировать уникальный культурно-цивилизационный фронтир.
В дальнейшем, в связи с закономерным появлением на Алтае структур официальной власти, ситуация изменилась. Начиная с 1720-х годов «укрепление позиций России в связи со строительством крепостей и добровольным присоединением алтайских племен способствовали притоку переселенцев» [9, с. 16]. Именно к этому периоду относятся хранящиеся в государственных архивах и изученные Б. В. Бабарыкиным документы («реэстры», «промемории») об обнаружении воинскими командами старообрядческой обители на реке Чумыш (Белоярская слобода Кузнецкого уезда) и старообрядческой деревни Елунино (современный Павловский район) и их дальнейшем трагическом разорении. Анализ архивных документов позволил установить Б. В. Бабарыкину, прямые родственные связи между непосредственными участниками тех событий (Атамановы, Елунины) с некоторыми современными прихожанами (Т. Г. Мальцева, А. Н. Кутмина) барнаульского храма Покрова Пресвятой Богородицы (РПСЦ). Позднее Алтай, ввиду наличия месторождений с ценными металлами, превратился в горнозаводской округ, став центром горнорудного и металлургического производства, развитие которого требовало большого количества рабочей силы. Указом 1761 г. мастеровые (а среди них было много православных старообрядцев) были приравнены к лицам, состоящим на военной службе. Невыносимо тяжелая работа заводских («бергалов») актуализировала поиски мест, в которых можно было бы существовать без жестких мер, применяемых к тем, кто не выдерживал этого «интенсивного» рабочего ритма [10, с. 59], воплотившись в поиске «маршрутов» в Беловодье – таинственной земли, свободной от податей и начальства. По этому вопросу Б. В. Бабарыкиным были представлены копии уникальных архивных документов, в которых маршрутные изыскания в Беловодье алтайских старожилов письменно засвидетельствованы, и, кроме того, обнаружены их потомки, ныне проживающие в Москве. Наличие подобных исторических свидетельств позволяет исследовать появление феномена Беловодье объективно, избегая уже набившей оскомину чрезмерной идеологизации и мифологизации.
Таким образом, представленные архивные изыскания (архивных свидетельств в сообщении было представлено больше, чем упомянуто в данном отзыве) Б. В. Бабарыкиным демонстрируют, что статистические материалы церковного учета населения на Алтае (исповедные росписи, метрические книги, «реэстры» и пр.) в отношении XVIII века, до сего времени являются слабо изученными. Учитывая все возрастающую востребованность архивных источников в поле современных комплексных краеведческо-генеалогических изысканий, отметим важность, практическую направленность и перспективность презентованных Б. В. Бабарыкиным в рамках воскресного лектория предварительных результатов проведенных архивных исследований по вопросу состава, формирования контингента, религиозной принадлежности и вклада в развитие региона переселенцев, мигрировавших, начиная с XVII века, из европейской части России на Алтай, и активно осваивавших алтайское трансграничье.
Примечания и источники
1. Бабарыкин Б.В. Система горнозаводского профессионального образования на Алтае в XVIII – начале XX в. Барнаул, 2020. 345 с.
2. «Например, в 1994–1995 гг. были организованы выезды в Алтайский район для работы со старообрядческой поморской общиной с. Куяча и старообрядцами белокриницкого согласия в селах Ая и Каянча (Н. А. Старухин, Л. С. Дементьева)» [цит. по: Шеглова Т.К. Устная история и этнография в научных проектах и полевых исследованиях историков АлтГПУ за тридцать лет. Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы 10-й Междунар. науч. конф., посвящ. тридцатилетию Центра устной истории и этнографии Алтайского государственного педагогического университета (Барнаул, 2–4 декабря 2020 г.). Вып. 10. Барнаул, 2020. 388 с.].
3. Среди прочих: Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII-начало XX вв.). Барнаул, 1997. 408 с.; Липинская В. А. Старожилы и переселенцы : Русские на Алтае, XVIII–нач. XX в. Российская акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Москва, 1996. 267 с.; Булыгин Ю.С. Первые крестьяне на Алтае. Барнаул, 1974. 44 с.
4. Которая, к сожалению, фактически выстраивалась именно официальной властью на враждебном дихотомическом отношении «мы – они».
5. Как отмечает, ряд целый исследователей, этот период если и был не самым кровопролитным в истории страны, то точно самым драматичным, роковым ввиду фундаментальной роли нравственно-религиозного духа в ее истории и национальном становлении: «Никониане же, жестоко преследуя своих православных собратьев , демонстрировали удивительное равнодушие к засилью в Москве латинских прозелитов и папских агентов» [цит. по: Иванов А. В., Фотиева И.В., Шишин М. Ю. Скрижали метаистории. Творцы и ступени духовно-экологической цивилизации. Барнаул, 2006. 640 с.].
6. По меркам скоротечной человеческой жизни – это дела «давно минувших дней».
7. Куприянова И.В. Старообрядчество Алтая в условиях радикальной трансформации российского общества (конец XIX — первая треть XX века) : дисс. доктора ист. наук (07.00.02). Барнаул, 2018. 54 с.
8. «Видные историки XIX века вроде С. Соловьева и В. Ключевского считали колонизацию Сибири очередным этапом извечного движения русского народа на восток» (цит. по: А. Зуев. «На свой страх и риск» Как и зачем русские рискнули завоевать Сибирь? URL: https://lenta.ru/articles/2020/11/17/siberia/ (дата обращения: 04.12.2023)).
9. Цит. по: Липинская В.А. Старожилы и переселенцы...
10. По статье 95 этого Устава, совершивших первый побег заводских рабочих били шпицрутенами, прогоняя через строй полка. Наказания за последующие побеги были еще жестче. Поэтому когда в 1861 году принудительный труд был отменен, горная и металлургическая промышленность вступила в кризис, постепенно приведя отрасль к закономерному упадку [цит. по : Липинская В. А. Старожилы и переселенцы Алтая... ]
Н.Н. Баумтрог, канд. филол. наук
.
