В развитии, наверное, каждой общины наступает момент, когда появляется мысль о создании воскресной школы, осознанном целенаправленном воспитании «новой смены» – молодого поколения христиан. Своими взглядами на церковное образование и опытом организации воскресной школы «с нуля» поделилась прихожанка храма Лиговской старообрядческой общины Санкт-Петербурга Валентина Синельникова.
– Изначально я вообще не думала о том, что моя профессия будет как-то связана с педагогикой. Когда начали набирать группу в Суздальское старообрядческое училище, отправилась туда. Прицела на какую-то педагогическую деятельность в будущем тогда не было – просто хотелось получить церковно-практические знания и общаться с единомышленниками. Но отучившись два года, поняла, что узнала много нового, и что мне очень хочется этим поделиться, всем рассказать! В то время в наш храм ходило очень мало молодежи. Некоторые бабушки стали приводить своих маленьких внуков. Совсем еще небольшие дети выстаивали целые службы, истово так по-детски молились. И как-то подумалось, что если эту чистую детскую веру не подкрепить знаниями, то ребятам очень трудно будет удержаться, не оставить храм и христианские обычаи без четкого осознания, зачем все это нужно.
Наверное, впервые возникло желание поработать с детьми, но я не знала, с чего начать, как предложить… И вот однажды бабушка одного из этих ребятишек приходит к нам домой и просит:
«Может, позанимаешься с моим внуком, почитаешь пославянски, а то лето – ему заняться нечем…»
Ну разве не Божий промысел? Пригласила и этого мальчика, и других детишек, набралась группа человек десять, стали собираться у нас дома, беседовать, учиться читать. Когда видишь доверие детей, их трепетность, чувствуешь, как они впитывают знания, как губка, когда видишь результаты этого общения – испытываешь настоящую радость, которая мало с чем сравнима.
Два года мы занимались у нас дома только в летнее время, а потом, когда я окончила училище, открыли воскресную школу при церкви.
В Старой Некрасовке большинство населения – потомственные старообрядцы, проблемы добраться до храма нет никакой, поэтому сразу набежало человек сорок. На первые занятия приходили и родители, интересно было всем.
К Рожеству с детьми Христаславие разучили, устроили детский праздник. Некоторые ребята стали чаще ходить в храм, помогать на клиросе.
Чуть позже возникла необходимость разделить детей на несколько групп, и тогда в работу включились мои родители и прихожане: родители стали тоже вести уроки, прихожане – помогать в организации.
Я только сейчас упомянула о родителях, но, наверное, если бы не их личный пример и постоянная поддержка, то все сложилось бы по-другому. Отец служил уставщиком в церкви, и часто дома проводились какие-то занятия по чтению, спевки, люди приходили за советом или за литературой. Служение в церкви понималось не только, как необходимость провести службу, но, прежде всего, как постоянная забота о церковном просвещении. Поэтому начало моего преподавательского пути – оно отсюда, из родного дома.
– Начать – с Божией помощью. При этом нужно четко понимать, что смысл воскресной школы не просто научить ребенка читать по-славянски или красиво петь. Цель воскресной школы – дать человеку те знания, которые могут укрепить его веру в Бога, научить его, прежде всего, мыслить по-христиански. Конечно, созидание веры – дело Божие, но делиться своими церковными знаниями обязан каждый христианин, а уж тем более служитель Церкви.
А когда ясна цель, то и средства найти не так уж сложно, и литература сейчас издается, слава Богу, недостатка в ней нет. Первые беседы об основах христианского учения, о Боге-Создателе, Его Промысле о нас, об ангелах и святых, о жизни христианина: молитве, посте, поведении в разных жизненных ситуациях.
Проще говоря, уроки воскресной школы – это большой такой ответ на вопрос: зачем? Зачем мы приходим в храм? Для чего живем? Почему должны соблюдать те или иные правила? Очень важно, чтобы урок был именно общением с детьми, а не просто монологом преподавателя или заучиванием сюжетов из Священного Писания. Пусть даже иногда разговор перейдет совсем на отвлеченную тему: если есть доверие к педагогу, дети начинают делиться тем, что им интересно и понятно на данный момент, рассказывают о каких-нибудь бэтменах или космических кораблях. Но почти из любого разговора можно перейти снова к церковной тематике, рассмотреть, например, поведение сказочных персонажей с точки зрения христианской морали. Именно так дети понимают, что христианство – это не просто теория, не имеющая продолжения в реальной жизни, но вся жизнь должна быть им проникнута.
– Одна из основных сложностей – это, как ни странно, недопонимание со стороны церковного руководства и родителей. От воскресной школы ждут скорых результатов, чтобы сразу все стали петь, читать, кадило подавать… При этом часто не готовы помогать школе ни даже какими-то самыми минимальными материальными вложениями, ни вложением собственных сил. К сожалению, очень мало тех, кто воспринимает воскресную школу, как серьезный задел на будущее, как элемент христианского воспитания. Хорошо, если ребенок в семье слышит Слово Божие, видит соблюдение христианских обычаев, приучен к ним. А если нет? Вторая сложность – личного характера: несмотря на все твои усилия, часть детей все-таки уходит и из воскресной школы, и из храма.
Морально тяжело потом встречать их на улице, например, с сигаретой в руке, в каком-то непристойном виде. Это очень огорчает, но и как-то смиряет одновременно, напоминая, что не все зависит от тебя.
– Результат работы воскресной школы проявляется в том, что связка храм-воскресная школа становится средоточием приходской жизни. Сразу после службы люди не разбегаются по своим квартирам каждый в свою отдельную жизнь, а остаются, чтобы пообщаться, узнать что-то новое. Ведь воскресная школа – это не только сидение за партой, это и совместные поездки, экскурсии, спевки, рукоделие какое-нибудь.
Можно и гостей приглашать, и самим в гости ездить. Все это очень укрепляет приход, особенно в больших городах, где прихожане от воскресенья до воскресенья друг с другом практически не видятся, не общаются. Здесь результат зависит и от организаторов, насколько они сумеют привлечь и детей, и взрослых, создать хорошую атмосферу, и от каждого прихожанина.
Понятно, что при нормальном развитии событий и служба улучшается, певцов-чтецов становится больше. Но это все – видимая часть. Самое главное – это то, как время, проведенное в приходской школе, скажется на жизни каждого отдельного человека? Станет ли он в своей личной христианской практике руководствоваться тем, что увидел и услышал, или просто положит на полочку, или вовсе постарается забыть? И, наверное, результат здесь зависит не только от педагогического таланта.
– Рекомендовать духовное образование можно каждому верующему человеку. Тем, кто служит в церкви, знания, полученные в духовном училище, нужны по определению. А для тех, чья повседневная жизнь связана с мирской работой, учебой, это прекрасная возможность укрепиться в церкви, получить не только знания, но и приобрести единомышленников, друзей-старообрядцев. На мой взгляд, это очень поддерживает.
– А чем богословские знания мешают женщине? Более того, в наших храмах сейчас именно женщины несут на себе многие приходские обязанности: случается и с людьми беседовать, и воскресные школы вести. И в семейной жизни женщина много времени проводит с детьми, берет на себя основной труд по их воспитанию, как раз ей-то и необходимы церковные знания.
Конечно, мужчины больше склонны к постижению богословских истин, и в идеале они и должны знать больше. Но стоит ли из-за этого как-то нарочито препятствовать женщине изучать богословие, если Господь наделил ее определенными способностями?
– Церковная грамотность – это, помимо прочего, одна из лучших старообрядческих традиций, которая в условиях свободы вероисповедания, к сожалению, стала угасать. В 1880-е годы никониане так свидетельствовали о старообрядцах:
«когда является необходимость вступить в прения о вере, православный имеет мало шансов одержать победу. В среде православных, в особенности из сельских жителей, немало можно найти таких, которые смешивают Бога и его угодников, икону отождествляют с изображением на ней; большинство не читает и не знает Священного Писания, положительно не знакомо с писаниями отеческими и вообще стоит на довольно низкой ступени религиозного образования… Раскольник, напротив, всегда хороший начетчик: он всегда грамотный, Библия – его настольная книга; он хорошо знаком с церковными богослужебными книгами и писаниями Святых Отцов, по крайней мере, той частью из них, которая издана до патриарха Никона. Со стороны религиозного образования раскольник всегда стоит выше православного» (цитата по А. Апанасенку).
Прошло немногим более ста лет. Таковы ли мы сейчас?
На вопрос «где нужны эти знания?» может быть только один ответ: везде. В первую очередь, для самого себя. Посудите сами: сколько людей у нас способно четко и грамотно изложить основы своей веры? Много ли у нас воскресных школ, особенно – хороших воскресных школ? Во всех ли приходах ведется на должном уровне богослужение? Много ли прихожан достаточно хорошо понимают церковно-славянский язык? Много ли людей «с улицы» знают о старообрядчестве? На мой взгляд, вопросы риторические. Поэтому совершенствоваться нужно постоянно и церковнослужителям, и простым прихожанам. Область применения знаний всегда найдется, нужна только наша готовность их приобретать и использовать по назначению.
Интервью у В.А. Синельниковой (Давыдовой) взяла Анастасия Иванова.
Источник: «Неопалимая купина». Выпуск №3. 2010
.
