Земной путь старообрядческого епископа Амфилохия (Журавлева) в 1873-1937 гг.

Епископ Амфилохий (Журавлев, 1873-1937) — один из старообрядческих архиереев Урало-сибирского региона первой трети XX в, причисленный к лику святых в РПСЦ в 2003 году.

Различными аспектами биографических исследований занимаются историки, социологи, психологи. Жизненный путь личности, с точки зрения методологии и принципов историко-биографического метода, историки рассматривают в контексте событий своего исторического времени [1]. С нашей точки зрения, биографический метод помогает не только изучить биографию отдельного лица, но и лучше изучить эпоху, в которой он жил, поскольку каждый факт жизни человека оказывается вписанным в сложную сеть личностных и событийных связей. Добавим, что использование сведений из разновременных и разноплановых источников повышает достоверность жизнеописания.

Отсутствие достоверных документальных источников является причиной исчезновения имен ключевых фигур и появления не всегда корректных версий событий. Некоторые факты из жизни епископа Амфилохия приведены в книге А. А. Долотова, которая долго была единственным доступным источником о жизни сибирских старообрядцев первой трети XX в. [2] Автор не всегда точно воспроизводил материал источников. В дальнейшем неточности перешли на страницы работ других авторов.

Епископ Амфилохий (Журавлев, 1873-1937) — один из старообрядческих иерархов урало-сибирского региона первой трети XX в. В литературе хорошо документированный дореволюционный период его жизни контрастирует с недокументированным периодом 1917— 1937 гг. За двадцать лет его жизни при советской власти в литературе упоминаются лишь несколько фактов: издание антибольшевистских листовок в Ново-Архангельском скиту; участие в рукоположении Афанасия (Федотова) на Иркутско-Амурскую кафедру; епископство на Пермской кафедре в 1931-1933 гг. и недостоверная легенда о гибели в р. Амур. В современной литературе его имя выпало даже из тех событий, где он был ключевой фигурой.

Привлечение новых источников позволяет ликвидировать лакуны и неточности. Документы о жизнедеятельности Амфилохия выявлены в архиве Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви [3]; ГАТО, архиве УФСБ РФ по Томской области и архиве УФСБ РФ по Омской области [4]. На наш взгляд, сочетание источников различных типов — писем и докладов епископа Амфилохия иерархам архиепископии, его переписка с инокинями и священниками трех урало-сибирских монастырей и протоколы допросов — тот круг источников, которые позволяют обозначить основные вехи жизни епископа Амфилохия.

События 1891-1917 гг.

О семье и родственниках Амфилохия известно немного. Он был родом из старообрядческой семьи, давшей конфессии двух епископов — Иоасафа Томского (И. С. Журавлев), и епископа Уральско-Оренбургского Амфилохия (А. С. Журавлев). Старший брат, Иоасаф (Иван Семенович Журавлев), был священником, затем возглавлял Томскую епархию с февраля 1906 до ноября 1919 г. [5]. Его сын, Иван Иванович Журавлев, первый председатель томского кружка старообрядческой молодежи, в апреле-мае 1919 г добровольцем ушедший на фронт, являлся племянником Амфилохия [6]. Другая племянница, Сугатова Олимпиада Павловна (в иночестве — Анфия) после ликвидации томского и шудельского монастырей в 1930-1937 гг. находилась на иждивении Амфилохия [7].

С 1891 по 1917 г. Афанасий Семенович Журавлев прошел путь от послушника до епископа. Он был иноком томского Михаило-Архангельского монастыря, затем иеродиаконом шамарского Вознесенского монастыря, игуменом Ново-Архангельского скита. Этот период его жизни хорошо известен специалистам [8]. Рукоположение Амфилохия в сан епископа состоялось осенью 1916 г., а великим постом 1917 г. он выехал в Уральск [9]. По его просьбе, ему разрешили и в дальнейшем наблюдать за жизнью молодой обители и посещать Ново-Архангельский скит [10]. По древним установлениям, епископ осуществляет деятельность только в пределах своей епархии и не должен без разрешения посещать территорию, окормляемую другим епископом. Поэтому возможность дальнейших посещений епископом Уральско-Оренбургским скита, находящегося на территории Томской епархии, была оговорена при хиротонии. Это обстоятельство объясняет, почему в 1918-1921 гг. он находился в Ново-Архангельском скиту и в 1926-1930 гг. там же жил пустынником.

1918-1920 гг.

Чрезвычайная ситуация в стране и урало-сибирских епархиях привела к тому, что Амфилохий вынужден был принять активное участие в общественно-политической жизни региона. В 1918 г. Амфилохий в Уральске выпустил брошюру «Архипастырское обращение к пасомым», в которой «изъяснял декрет об отделении церкви от государства, утверждая верных в вере, уяснял какие истинные учители, и какие ложные» [11]. Советская власть расценила брошюру как контрреволюционную. Осенью 1918 г. он приехал в Ново-Архангельский скит и за два месяца (сентябрь — октябрь) вместе с другими иноками построил для себя уединенную келью в 1,5 верстах от обители [12]. Конец 1918 и первую половину 1919 г. провел в Челябинске и Миассе. На следующий год, приехав в скит 1 августа 1919 г., уже не смог выехать из него вплоть до Троицы 1921 г.

В 1919-1920 гг. уединенное таежное место, где жил епископ, стало резиденцией, откуда управлялись сразу три старообрядческих епархии — Уральско-Оренбургская, Пермско-Тобольская и Томско-Алтайская. В это время произошли важные события. В сентябре 1918 г. умер пермский епископ Антоний, а спустя год, в ноябре 1919 — томский епископ Иоасаф. Амфилохий, будучи епископом Уральско-Оренбургским, в связи со смертью Антония на съезде в Миассе (октябрь 1918 г.) был временно избран управляющим Пермско-Тобольской епархией, а спустя год (ноябрь 1919 г.) ему была временно поручена томская кафедра. В протоколе допроса слова Амфилохия записаны в телеграфном стиле: «...Доехал до гор. Миасса, где был временно избран управляющим Пермско-Тобольской епархией. В 1919 г. 1 августа приехал [в] монастырь и там находился до смерти брата (ноябрь 1919 г.). Я похоронил [брата], и поехал [в] монастырь. Я по просьбе Совета епархии уже с приходом Соввласти принял времен[ное] управление Томской епархией. Иногда уезжая в монастырь, рукоположил двух епископов на Томскую и Пермско-Тобольскую епархии» [13].

Эти сведения шли в разрез с устоявшимися в литературе датировками избрания епископов, причем в литературе не упоминалось имя Амфилохия ни в связи с временным руководством двумя овдовевшими епархиями, ни в связи с организацией подготовительного периода (формирование списка кандидатов, переписка с архиепископией, уговоры кандидатов); ни его ведущее участие в хиротониях двух епископов, проведенных в Томске в экстремальных условиях [14]. Дополнительные вопросы возникали в связи с тем, что решение о поставлении епископов не принимается единолично; кроме того, хиротонию нового владыки проводят три епископа.

Лишь после публикации документов, выявленных В. Боченковым в архиве митрополии РПСЦ, вопросы сняты [15]. В экстремальных условиях (советская власть не давала Амфилохию пропуск на выезд из Томска по делам епархий; другие епископы не могли приехать в Томск из-за чересполосицы белых и красных властей; почтовое сообщение со многими регионами страны было прекращено) Амфилохий, в результате длительной переписки, заручился письменными согласиями епископов Иосифа Дальневосточного и Филарета Вятско-Казанского на представленных кандидатов; согласием архиепископии на проведение хиротонии единолично, со ссылкой на Евсевия Самосатского, Афанасия Великого, Феодора Студита [16]. В ноябре-декабре 1920 г. в томском храме Успения Богородицы прошли две хиротонии. На праздник Введения принял сан епископа Иоанникий (Иванов), а на Николу он вместе с Иоанникием рукоположил на Томско-Алтайскую епархию Тихона (Сухова) [17].

События 1921-1926

В келье близ Ново-Архангельского скита по инициативе бывшего редактора журнала «Сибирский старообрядец» Д. И. Суворова были подготовлены и напечатаны антибольшевистские листовки. Автором текстов был известный старообрядческий деятель Ф. Е. Мельников. Епископ Амфилохий не поддерживал идею политической борьбы с большевиками, но и не запретил изготовление листовок [18].

С середины февраля до конца марта 1921 г. были напечатаны тексты девяти различных листовок тиражом от 60 до 100 экземпляров каждая [19]. Всего было выпущено девять наименований: «Самодержавным комиссарам», «От социализма к капитализму», «Берегись, опять обманут», «Без аннексии и контрибуции», «Выпейте горькую чашу до дна!»; «Товарищи красноармейцы!», «Товарищи рабочие!», «Братья крестьяне!», «Да здравствует иностранный капитал!», написанных от имени несуществующего «Агитационного отдела Сибирской боевой организации», что, по мысли Д. И. Суворова, должно было «придать им больший вес» [20]. В почтовые ящики Томска было опущено от 30 до 60 конвертов, из них в следственном деле находится 29 изъятых. Таким образом, либо был перехвачен каждый второй конверт, либо вообще практически все. После этого в декабре 1921 г. с фальшивыми документами был арестован Д. И. Суворов, а затем 13 июня 1922 г. в Оренбурге арестовали епископа Амфилохия.

По литературе известно, что в 1922 г. было разослано обращение епископов Тихона и Амфилохия, а также Д. И. Суворова с призывом лояльного отношения к советской власти [21]. Удалось уточнить дату, авторство и название подготовленного ими документа: в октябре 1922 г. по инициативе Д. И. Суворова, прежде бывшего инициатором издания листовок, было подготовлено «Архипастырское послание», обращение к пастве от имени епископа Тихона, епископа Амфилохия и священника Д. И. Суворова [22]. В архивно-следственном деле сохранилась копия этого документа, заверенная делопроизводителем ОГПУ [23].

Следствие по делу о листовках длилось почти полтора года — с декабря 1921 до июня 1923 г. В ходе его двое арестованных получили большой опыт проживания в тюрьмах Оренбурга, Самары, Томска Омска, Москвы. В Москве обвиняемые пробыли с конца ноября 1922 г. до конца марта 1923 г., находясь в Бутырской, Лубянской и Таганской тюрьмах [24]. За это время их допросили по одному разу. В архивно-следственном деле отложились оба протокола допросов, а также многочисленные заявления обвиняемых и служебная переписка по делу. На документах стоят резолюции ответственных сотрудников ОГПУ — заместителя начальника VI отделения СО ГПУ В. И. Реброва; начальника Лубянской тюрьмы Дукеса (инициалы уточнить не удалось); помощника начальника Секретного отдела ГПУ А. А. Андреевой (Горбуновой); временно исполнявшего должность начальника VI отделения СО ГПУ, а с осени 1922 г. — секретаря Антирелигиозной комиссии (Комиссия по проведению отделения церкви от государства) при ЦК РКП(б) Е. В. Тучкова; первого заместителя председателя ВЧК-ГПУ И. С. Уншлихта [25]. Именно они вели процессы по духовенству [26].

В марте дело было решено вернуть в Томск [27]; и 3-го апреля 1923 г. «заключенные за надлежащим конвоем» отбыли из Бутырской тюрьмы [28]. В июне 1923 г. в Томске состоялся суд. В приговоре Томского губсуда названы два обвиняемых — Амфилохий (А. С. Журавлев) и Д. И. Суворов. За контрреволюционную работу они были приговорены к расстрелу. Позже ВЦИК, по ходатайству томской старообрядческой общины, заменил его пятью годами заключения с конфискацией имущества [29]. Срок заключения Амфилохий отбывал в Доме принудительных работ, работая в переплетной мастерской [30]. Осенью 1926 г. он вернулся в Ново-Архангельский скит.

В биографиях Ф. Е. Мельникова упоминается, что он в 1920 г. томским губсудом был заочно приговорен к расстрелу по делу «О контрреволюции и сокрытии церковных ценностей» [31]. Но называемая его биографами дата приговора не совпадает с судебным процессом по листовкам Ново-Архангельского скита; также не совпадает формулировка — о сокрытии церковных ценностей на процессе не упоминалось. Можно допустить, что в основе устных сообщений самого Ф. Е. Мельникова о приговоре лежало чувство сопричастности к событиям, из-за которых двое его знакомых были приговорены к расстрелу; о том, какую роль отвели ему специалисты томской юстиции, он не знал.

1926-1930

В 1926 г. на Уральско-Оренбургскую епархию был рукоположен епископ Сергий [32]. О периоде жизни с 1926 по 1930 гг. Амфилохий отозвался как о времени, когда он жил пустынником в Ново-Архангельском скиту. В реальности период был насыщен событиями, о которых он умолчал на следствии.

Осенью 1926 г. постройки Ново-Архангельского скита официально передали женской общине под руководством матушки Еликониды. После этого община из-под Златоуста в составе восьми монахинь поселилась в скиту [33]. Амфилохий перешел жить в свою келью, приходя в скит для богослужения.

Зимой 1926-1927 гг. Амфилохий посетил Шудельский монастырь [34]. С 1918 по 1933 гг. в бассейне р. Шудельки в Нарымском крае существовали монашеские общины, состоявшие из бывших насельниц трех закрытых монастырей — шамарского, миасского и томского. Самая большая, шамарская община, разместилась в поселках Шуделька и Коршан. Миасская и томская общины, приехавшие позже шамарской, жили в поселке Тайжо. На Шудельке Амфилохий встретился с последним священником шамарского монастыря отцом Леонидом (Мякшиным), с которым был знаком более тридцати лет. Во время визита провел несколько богослужений в шудельской моленной. После своей поездки благословил переехать ближе к Шудельке двух монахов, с которыми основывал Ново-Архангельский скит — Нифонта и Пафнутия.

В начале 1927 г. преставился Иосиф, епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока. Временное управление его епархией было поручено Амфилохию. Лишь в мае 1929 г. Тихон и Амфилохий совершили хиротонию Афанасия (Федотова), принявшего управление огромной восточной территорией [35].

После смерти Иоанникия (Иванова), епископа Пермско-Свердловского, в конце 1930 г. в Ново-Архангельский скит приехали депутаты с просьбой к Амфилохию принять управление. Он согласился служить временно, до избрания нового епископа, и в декабре 1930 г. уехал в Свердловск [36], а в январе 1931 г. приступил к обязанностям епископа и служил до расстрела в ноябре 1937 г.

Руководство Пермской епархией

Приняв временное руководство епархией, Амфилохий начал работу по поиску постоянного епископа, но в середине 1931 г. архиепископия попросила его служить постоянно [37]. Амфилохий в течение трех лет непрестанно находился в разъездах по приходам огромной епархии. Советская власть, декларируя свободу вероисповедания, на деле ужесточила условия существования религиозных общин. Маршрут поездки владыка должен был заранее согласовывать с РИКом и ОГПУ; далеко не всегда райисполкомы разрешали проводить епископские богослужения даже в действующих храмах. Иногда верующие, глядя, как встревожена власть приездом епископа, просили его уехать побыстрее («Моя совесть опасается за тебя»). В 1932 г. владыка перенес епископскую резиденцию из Свердловска на станцию Верещагино. Это было связано с желанием уменьшить расходы на содержание епархии, т. к. налоги, которые приходилось платить религиозным общинам, были в то время неимоверно велики [38]. Он состоял в переписке со многими верующими своей епархии, в том числе монашескими общинами ликвидированных шамарского и миасского монастырей, переехавшими в Нарымский край, на небольшую речку Шудельку [39].

Ликвидация монастырей

В конце марта 1933 г. Амфилохий приехал на Шудельку, где на территории Инкинского сельсовета Колпашевского района Нарымского края проживало более сорока монахинь, два священника, пять монахов-отшельников. Его приезд стал поводом к ликвидации монастырей. Были арестованы монахини трех общин в Шудельке, Тайжо, Коршане; два священника; несколько монахов-отшельников и местные крестьяне. В ходе следствия умерло 17 арестованных; многие — от сыпного тифа, в тот год охватившего все тюрьмы страны. Следствие длилось от конца марта до начала августа 1933 г. В обвинительном заключении фигурируют 23 человека, которые «состояли членами к-p повстанческой организации, по поручению последней вели антисоветскую агитацию против мероприятий Соввласти» [40]. Решением «тройки» большинство проходивших по делу получило срок заключения в ИТЛ на 5 лет; шестеро получили по 10 лет лагерей; двум срок заключения был определен в 3 года. Амфилохий получил пять лет ссылки. Процесс по делу А. С. Журавлева и других старообрядцев-поповцев Колпашевского района Нарымского края объединили с процессом беспоповцев-«непишущихся», проживавших рядом в Чаинском районе, назвав этот конгломерат процессом старообрядческой организации «Сибирское братство». В результате получился, как теперь говорят, «масштабный проект» с числом арестованных более 200 человек. В их числе «епископа 3, священников и начетчиков 32, монахов 74, бывших кулаков 77, бандитов 16» и т. д. [41].

В 1933-1937 гг. епископ Амфилохий находился в ссылке в г. Тара [42]. На жизнь зарабатывал малярным делом. Продолжал руководить Пермь-Свердловской епархией, поддерживал обширную переписку с родственниками, верующими, служителями своей епархии и другими епископами; получал и сам посылал небольшие денежные переводы.

С 1936 г. страна была охвачена новой кампанией. После публикации в газете «Правда» статей о необходимости укрепления бдительности повсеместно проходили собрания с требованием быть бдительнее по отношению к бывшим врагам, замаскировавшимся, но не прекратившим свою деятельность. Партийный призыв обернулся новой волной репрессий [43].

28 июля 1937 г. Амфилохий был арестован. В ходе обыска была изъята переписка с четырьмя епископами: владыкой Тихоном Томско-Алтайским (Сухов), находившимся в заключении в Свободлаге; Арсением епископом Минусинским (Давыдов), отбывавшим ссылку в Нарымском крае; Амвросием (Афанасием — ред.) (Федотов), епископом Дальневосточным; Рафаилом, епископом Харьковским, Киевским и временно Одесским; священниками и мирянами Пермской епархии: церковным старостой из Верхнего Тагила В. Кадочниковым; М. Ржанниковым; священником шамарского прихода П. Самодуровым; Н. Заплатиным, священником с. Пристань Артинского района Свердловской области, которого епископ прочил себе в преемники, и др. [44]

В ходе следствия переписка с епископами была истолкована как «создание нелегального епископского совета, который руководил к-p организацией “Сибирское братство” ... где привлечено было до 200 человек»; мелкие денежные переводы — как «широкая помощь находящимся в к[онц]л[агерях], ссылках и тюрьмах однодельцам по бандитско-повстанческой деятельности». Вспомнили события 1921 г. — сказано было, что Амфилохий «является неразоблаченным автором ряда к-p воззваний, которые выпускает в наиболее обостренные моменты классовой борьбы в СССР» [45]. Таким образом, обвинительные документы вновь и суммарно вменяли ему в вину прежние «преступления» (1921 и 1933 гг.)

«Проект» Тарского НКВД объединил «врагов народа» всех мастей и оказался в три раза «мощнее» нарымского проекта «Сибирского братства». В обвинительном заключении сказано, что «Тарским оперсектором НКВД ... вскрыта и ликвидирована с центром в г. Омске широко разветвленная к.-р. офицерско-повстанческая организация» бывших белых офицеров, эсеров, церковников, сектантов, трудпереселенцев и кулацко-бандитского элемента с общим числом членов до 600 человек [46].

Амфилохий был расстрелян 1 ноября 1937 г., о чем сотрудники Тарского оперсектора НКВД составили акт [47]. Вероятно, это свидетельствует о том, что приговор был приведен в исполнение в г. Тара, а не в г. Омске, как сказано в некоторых краеведческих изданиях [48].

Парадокс и трагедия жизни епископа Амфилохия состояли в том, что отшельник, всю жизнь стремившийся к молитвенному уединению в таежной келье, оказался в гуще политических событий первой трети XX века.

Примечания

• 1. Логинова Н. А. Биографический метод в свете идей Б. Г. Ананьева // Вопросы психологии. 1986. С. 105. Сайт журнала «Вопросы психологии». Режим доступа: http://www.voppsy.ru/issues/1986/865/865104.htm .
• 2. Долотов А. А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930. С. 61-69.
• 3. Во время оно. История старообрядчества в свидетельствах и документах. Приложение к журналу «Церковь». Вып. № 2. 2005. С. 69-108.
• 4. Архив УФСБ РФ по Томской области. Д.П-3844; ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216; Архив УФСБ РФ по Омской области. Д.П-5226.
• 5. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. С. 147; ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 114.
• 6. Сибирский старообрядец. Барнаул, 1919. № 4, 9; Архив УФСБ РФ по Омской области. Д.П-5226. В 8 т. Т. 6. Л. 9.
• 7. ГАТО. Ф.Р-1263. Оп. 1. Д. 1. Л. 16; Архив УФСБ РФ по Томской области. Д.П-3844. Л. 87, 306; Архив УФСБ РФ по Омской области. Д.П-5226. Т. 6. Л. 9.
• 8. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. С. 147; Вургафт С. Г., Ушаков И. А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. М., 1996. С. 22-23.
• 9. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 112.
• 10. Сибирская жизнь. 1916 г. 20 сентября.
• И. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 174.
• 12. Архив УФСБ РФ по Томской области. Указ. дело. Л. 298.
• 13. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 114; Архив УФСБ РФ по Томской области. Указ дело. Л. 307.
• 14. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. С. 147; Вургафт С. Г., Ушаков И. А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. М., 1996. С. 283.
• 15. Во время оно. История старообрядчества..... Вып. № 2. 2005. С. 69-90.
• 16. Там же. С. 83.
• 17. Там же. С. 88.
• 18. Приль Л. Н. Новые источники об издании листовок в Ново-Архангельском скиту // Вестник НГУ. Серия гуманитарная. 2006. (в печати).
• 19. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 119.
• 20. Там же. Л. 57.
• 21. Долотов А. А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930. С. 68; Во время оно. История старообрядчества в свидетельствах и документах. Вып. № 1. 2005. С. 135-136.
• 22. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 153.
• 23. Выявленная копия опубликована; Приль Л. Н. Новые источники об издании листовок в Ново-Архангельском скиту // Вестник НГУ. 2006. (в печати).
• 24. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 157; Во время оно. Вып. № 2. С. 96.
• 25. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 26-27, 150, 152, 179.
• 26. Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. / Н. Н. Покровский, С. Г. Петров. В 2 кн. Новосибирск; М., 1998. Кн. 2. С. 524,561,572; Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 1. Ч. 1. Глава 12. Тюрзак. Любое издание.
• 27. ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 6.
• 28. Там же. Л. 7.
• 29. Там же. Л. 223.
• 30. Там же. Л. 292.
• 31. Вургафт С. Г., Ушаков И. А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. М, 1996. Режим доступа: http://www31.brinkster.com/rpscvolga/enciklolied.htm; Дементьева Л. С., Старухин Н. А. Ф. Е. Мельников и его «Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви // Мельников Ф. Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. С.10; Очерки истории старообрядчества Урала... С. 165.
• 32. Во время оно. Вып. № 2. С. 99.
• 33. Во время оно. Вып. № 2. С. 101-104.
• 34. Архив УФСБ РФ по ТО. Д.П-3844. Л. 110, 126, 129, 131, 299.
• 35. Священномученик Афанасий, епископ Иркутско-Амурский. Житие. Улан-Удэ, 2002. С. 22.
• 36. Там же. Л. 309, 311, 316.
• 37. Во время оно. Вып. № 2. С. 107.
• 38. Архив УФСБ РФ по ТО. Д.П-3844. Л. 311-320, 273-282, 321-332.
• 39. Там же. Л. 63, 74, 87, 88, 89, 98.
• 40. Там же. Л. 385.
• 41. Боль людская. Книга памяти томичей, репрессированных в 30-40-е и начале 50-х гг. Томск, 1991. С. 345.
• 42. Архив УФСБ РФ по ОО. Д.П-5226. Т. 6. Л. 6.
• 43. ЦДНИ ТО. Ф. 80. Оп. 1. Д. 661, 671.
• 44. Архив УФСБ РФ по ОО. Указ. дело. Т. 6. Л. 7; 91.
• 45. Там же. Т. 5. Л. 195; Т. 6. Л. 5.
• 46. Там же. Т. 6. Л. 195.
• 47. Там же. Л. 206.
• 48. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. В 11 т. Т. 3. Омск, 2001. С. 277; Омский некрополь. Исчезнувшие кладбища. Омск, 2005. С. 150.

Автор: Л. Н. Приль
Центр документации новейшей информации администрации Томской области

Источник: Гуляевские чтения. Вып. 2: материалы пятой и шестой историко-архивных конференций. - Барнаул, 2007. С. 167.

Читайте «Алтайский старообрядец» в Телеграме и добавляйте в список источников .

Смотрите также

Епископ Силуян Новосибирский и всея Сибири посетил Барнаул

Епископу Новосибирскому и всея Сибири Силуяну исполнилось 77 лет

Ликвидация старообрядческих общин Алтая в конце 1920-х — середине 1930-х гг.

В Неделю св. Иоанна Лествичника в Барнауле напомнили о готовности ответа перед Богом

Книгу-каталог старообрядческого иконописца В.Ф. Балыкина представили в Барнауле