В 2016 году исполнилось 100 лет со дня безвременной кончины известного старообрядческого публициста, духовного писателя епископа Канадского Михаила Семенова (1873 — 1916).
Епископ Михаил (в миру Павел Васильевич Семенов) родился в Симбирской губернии. Семья будущего епископа была новообрядческой. Путь его к старой вере не был простым.
Первоначальное духовное образование Павел Семенов получил в Симбирской духовной семинарии, по окончании которой в 1895 году поступил на казённое содержание в Московскую духовную академию. В 1897-м был переведен на третий курс Казанской духовной академии. 26 ноября 1899 года пострижен в иноки с наречением имени Михаил, 28 ноября поставлен в иеромонахи. По окончании курса как лучший из студентов был оставлен при академии в качестве профессорского стипендиата на кафедре канонического права. Для совершенствования образования был командирован за границу, с марта по июль 1900 г. С августа 1900 года преподаёт в Воронежской духовной семинарии. В 1901 году в Казанской духовной академии иеромонах Михаил защитил диссертацию на соискание степени магистра богословия по теме «Законодательство римско-византийских императоров о внешних правах и преимуществах церкви».
Будучи переведен в Санкт-Петербургскую духовную академию, он активно влился в интеллектуальную жизнь столицы, участвовал в Религиозно-философских собраниях, а вскоре принял самое активное участие в подготовке так называемой «Записки 32 священников», предлагавшей широкую программу реформ синодальной церкви. В 1905 году иеромонах Михаил был посвящён в сан архимандрита.
В 1906 году он знакомится со старообрядческим епископом Инокентием (Усовым), публикует в нижегородском журнале «Старообрядец» статьи под псевдонимом. Не видя возможности продолжать деятельность публициста оставаясь в господствующей церкви, в 1907 г. архимандрит Михаил присоединяется к старообрядчеству. Чин присоединения совершил нижегородский священник Григорий Спирин (впоследствии епископ Гурий) по благословению епископа Инокентия.
В 1908 г. Совет Всероссийских съездов старообрядцев получил письмо из Канады, в котором говорилось, что многие христиане, живущие там, имеют желание присоединиться к старообрядчеству. Епископ Инокентий единолично рукоположил архимандрита Михаила в сан епископа для поездки и проповеди старой веры в Канаде. Вскоре, однако, выяснилось, что паства там не так велика, как сообщало письмо. По этой и другим причинам епископ Михаил вынужден был вернуться, доехав только до Гавра (Франции). Единоличное рукоположение стало впоследствии предметом рассмотрения на Освященных Соборах.
Владыка Михаил не получил епархии в России, оставаясь епископом-проповедником. Он много писал для старообрядческих журналов «Церковь» и «Слово Церкви», продолжал сотрудничать в светских изданиях.
Епископ Михаил был одним из ярких апологетов православия начала XX века, талантливым писателем и публицистом своего времени. Он сумел найти особую форму проповеди, новый подход к человеку — в ту эпоху, когда под ударами нового общественно-экономического уклада, промышленного молоха рушились основы традиционных христианских ценностей и представлений. У него был особый дар говорить о вере с неверующими людьми. Как автор он никогда не превозносился над читателем, верующим или неверующим, он всегда с ним беседовал наравне, как ищущий с ищущим, как «старый друг» и ничему доктринёрски не учил, не морализировал, он лишь предлагал вместе поразмышлять... Самообразование для епископа Михаила было основой всякого обучения, он постоянно учился и совершенствовался.
Также ему была присуща обострённая искренность. Опубликовав одну статью, он писал другую, в которой поправлял или уточнял, а то порой и отказывался от того, что написал ранее. Эту его творческую особенность необходимо учитывать, изучая наследие владыки.
Загадочная смерть епископа Михаила в октябре 1916 года вызвала множество откликов в старообрядческой прессе. Достаточно просмотреть журналы «Слово Церкви» и «Старообрядческая мысль» тех дней.
«Я знал епископа Михаила ещё архимандритом, и кроткий облик его ярко запечатлелся в моей памяти; особенно памятны мне проповеди, сказанные им и храме старообрядческой Горинской богадельни в июле 1908 года, — писал старообрядческий публицист Сампсон Быстров. — Самая внешность проповедника говорила о чём-то необычном: маленький, подвижный, точно сотканный из одних нервов, он постоянно куда-то спешил, порывался, как бы чувствовал, что жизненный путь его будет краток и поэтому нужно спешить делать как можно больше.
И он делал неустанно, настойчиво.
— Прошу принять меня в свою любовь! — начал он свою проповедь. — Я пришёл к вам как брат, как друг, примите же меня как брата.
И нужно было видеть, каким он был в ту минуту и как передался слушателям его душевный порыв. Он говорил о том, что убедило его в истине избранного пути, что понудило войти в ограду старой Церкви.
— Мученики старообрядчества Аввакум, Морозова и другие, чьи костры ярко освещают путь к небу — вот мои руководители! — вдохновенно говорил он.
В ярких чертах изобразил он скитания богатыря-протопопа по далекой Даурии, ходившего босыми ногами „по режущему льду“, переносившего свои страдания без ропота и жалоб.
Отдельной статьёй откликнулся на смерть владыки известный публицист Д.В. Философов.
«Вспоминая… этого мятежного христианина, невольно преклоняешься перед его подвигом, перед его великой совестливостью. И как страшно было бы жить, если бы среди нас не было таких совестливых подвижников, людей, болеющих за неправду мира».
Замечательные слова сказал о епископе Михаиле святитель Геронтий (Лакомкин), ныне прославленный в лике святых, выступая в Петрограде на вечере Религиозно-философского общества, посвящённом памяти почившего владыки, 1 декабре 1916 года.
Отметив, что в некоторых его сочинениях были небесспорные мысли (некоторые статьи епископа Михаила по инициативе его недоброжелателей разбирались на Освященном Соборе), владыка Геронтий сказал:
«Но всё это да не поставим ему в вину; забудем всё это и искренно простим ему всё. Ибо „недоразумение надо Всеми хвалится“, — говорит св. Иоанн Златоуст. Мы должны понять его стремление оценить тот драгоценный огромный писательский труд, который всецело посвящен был на пользу Христовой Церкви и для спасения людей.
Его терпение, самоотверженная жизнь, самая тернистая, направленная узким путём к Царствию Божию, к небу, ясно указывает в его лице великого подвижника. Мученическая же его кончина венчает его великим страдальцем. Его учение в неисчислимых проповедях, в каждом слове проникнуто какой-то особенной теплотой, любовью, лаской ко всем. Он всю жизнь скорбел и болел сердцем и душой о людях и о спасении их. Он с духом кротости всех призывает, всех умоляет идти к Богу, к свету, к небу, в Царствие Божие».
Он всю жизнь горел жаждой проповеди слова Божия, желая помочь всем познать истинные цель и смысл земной жизни человека. Вот один из многих его призывов:
«Все мы посланы Богом в этот земной мир, чтобы исполнить волю Его, каждый на месте, какое указано промыслом Божиим, и все мы должны возвратиться к Тому, Кто послал нас. У всех у нас должен быть направлен путь к небу. Нужно сеять здесь, чтобы пожать там. Здесь нужно и видеть Христа, и преобразовать себя по этому образу, тогда смысл перехода нашего в иную жизнь будет понятен нам, и жизнь будет дорогой к небу и солнцу. Да не смущает нашу душу трудность пути. Выше будет лучше. Каждый шаг христианской жизни вводит нас в новый свет, а „конец“ открывает путь нового существования в иных формах существования там. Там светлее. „К свету, к свету“, — говорил, умирая, св. Григорий Палама. „Я есть свет миру, — говорит Христос. — Я воскресение и жизнь. Кто верует в Меня, если и умрет — оживет“ (Ин. 11, 25)».
Источник: Православный старообрядческий церковный календарь. 7524/2016. Изд. Митрополии Московской и всея Руси РПСЦ.
.
